Порог резистентности [СИ] - Олег Марин

– Я говорил тебе, помнишь? Про Марс. Понимаешь, колония прими оказалась слишком большой. Даже среди них пришлось отбирать тех, кто переедет. Старики, больные и неполноценные… они остались.

– Да что ты, сынок, – мама протянула руку и легонько погладила Тимура по щеке. – Главное, что у вас с Рифом все хорошо. Куда мне? Я бы и не согласилась. И детишки мои все тут. Леночка.

– Какая Леночка, мам?! – закричал Тимур, чувствуя, как рвется на куски сердце. – Они выживут, понимаешь?! Они смогут приспособиться, а ты – нет!

– Глупости, – строго сказал мама. – Ты ошибаешься, Тимурка. Ты просто давно не видел Леночку. Она очень выросла, и знаешь, она мне помогает. Помогает жить.

– Что? – сипло спросил Тимур. – Она – тебе – помогает жить?

Вместо ответа мать потянула его за собой, в комнату.

Запах здесь был таким густым, что пропитанный им воздух можно было резать ножом. Но мать, кажется, ничего не замечала. Она прошаркала к кровати, присела на краешек, осторожно откинула толстое одеяло.

Тимур сглотнул – то, что лежало под одеялом, походило на человека не больше, чем снегожорка на своих родителей-биши. Часто пульсирующее синим переплетение сосудов, подергивающаяся бахрома, рука, изогнутая так, как не может согнуться человеческая конечность с костями и суставами внутри.

– Видишь, – ласково спросила мама, не отрывая глаз от существа в кровати. – Правда, она выросла?

Тимур молча кивнул, забыв, что мать не смотрит на него. Но ей и не требовался ответ. Мать сказала что-то, обращаясь к "Леночке" – неразборчиво, но явно с любовью. Обеими руками сжала оплетенную синими венами конечность…

Тимур увидел, как на маминых щеках проступает румянец. Как распрямляется согнутая спина. Платок соскользнул с маминых плеч на пол, но она не заметила этого, продолжая разговаривать на незнакомом Тимуру языке со своим ребенком.

Неужели и его это ждет?

– Прости, мама, – тихо сказал Тимур. – Мне надо идти.

– Конечно, иди, сынок. Леночка говорит, что тебя уже ждут, – один короткий, бездумный взгляд – и мать опять склонилась над лежащей в кровати приемной дочерью.

– Прощай, мама.

Тимур постоял еще рядом с ними, чувствуя, как испаряется груз, лежавший на сердце. Она бы все равно не ушла, сказал он себе. Ты сделал все, что мог. Опять. В который раз. Не твоя вина, старик, что каждый раз этого оказывается недостаточно.

Из переливающейся пленки пространника кубарем выкатился тощий загорелый мальчишка лет семи. Стрельнул глазами по сторонам, одарил Тимура мимолетной щербатой улыбкой и ящерицей ввинтился в узкую щель между шершавым коричнево-серым боком корабля и стеной ангара.

Спустя пару минут из той же дыры послышалось громкое пыхтение. Через пару секунд наружу с отчетливым чпоком, как пробка из бутылки, вывалился Гердт. Отдуваясь, он принялся озираться. Заметив Тимура, шагнул навстречу, обеими руками держась за поясницу:

– О, Ларин! Пацаненка не видел? Нахальный такой, шустрый… Главное, месяца не прошло, как из джунглей вылез, а уже разбирается во всех этих аутерских премудростях! Никаких нервов не хватает!

Тимур не успел ответить – из портала испуганно выглянула молодая женщина-прими. Сильная стройная фигура. Миловидное лицо. Выгоревшие на солнце белые волосы. Пронзительно-синие глаза на загорелом лице смеялись, от уголков губ разбегались веселые морщинки. Увидев Гердта, она облегченно улыбнулась и шагнула к ним. На руках она держала ребенка, такого же смуглого и крепкого, как она сама.

Гердт сделал странное неоконченное движение – будто хотел заслонить женщину от Тимура – но потом с вызовом задрал подбородок и преувеличенно-бодро сказал:

– Это Тина.

– Тимур, – ответил Тимур, с интересом разглядывая женщину.

Та легко и свободно рассмеялась непонятно чему и, кивнув новому знакомому, обратилась к Гердту:

– Нашел?

– Да я только вылез, – начал оправдываться Гердт. – Вот, приятеля встретил. Ты иди, я малого сам найду. Никуда он не денется.

Женщина послушно скользнула обратно в недра корабля – так же ловко и практически бесшумно, как и мальчишка. Гердт проводил ее взглядом и не сразу повернулся к Тимуру. Смущенно кашлянул. Развел руками:

– Да… Это… В общем, познакомились… случайно, пока я этих прими по всем джунглям отлавливал. Пацан у нее… Шустрый, зараза! И еще один. В общем, как говорится, мал мала меньше. А мать-то беспокоится, вот я и…

Гердт придвинулся ближе и вдруг расплылся в широкой улыбке:

– Слышь, Ларин, может, и от меня будет толк? Ну, в смысле возрождения человечества. Она точно нормальная, ребята ее вон какие крепыши. А я фуду-то почти не жрал, сам знаешь.

Тимур от души пожал руку бывшему главному редактору:

– Поздравляю! Ты ей, похоже, тоже нравишься. Только вот… отец пацанят

против не будет?

– Нет у них отца. Сгинул где-то.

– Что ж, тогда удачи, Гердт!

Возле стены завозились. Эдик бросился к щели, безуспешно попытался втиснуть между кораблем и стеной свою раскормленную тушку. Выругался. Бросил растерянно-вопросительный взгляд на Тимура. Тимур подмигнул ему и жестом велел отойти. Нарочито громко топая, они направились к входу в корабль.

– Ну, прощай, Эдик! – громко сказал Тимур. – Все на борту, закрываем шлюзы и взлетаем!

Из щели донесся испуганный писк. Спустя мгновение юркая загорелая фигурка выскочила и попыталась проскользнуть между ног Гердта. Тот крепко ухватил парнишку за плечо.

– Попался! А ну брысь домой, пока тебя в космос не отправили.

Мальчишка, как заяц, бросился к пространнику.

Тимур от души расхохотался – впервые за последние несколько недель. Гердт тоже пару раз хихикнул, покрутил головой:

– Ловко ты, да… Педагог.

– Чепуха, – отмахнулся Тимур. – Бывало гораздо сложнее…

– Забудь, – быстро сказал Гердт. – Этого больше нет. Там, – он ткнул пальцем в сторону жилых куполов, – нормальные человеческие люди! Не перерожденцы, не трансовые… Они даже не знают, что такое коррекция внешности. Ты не поверишь, Ларин, у них шрамы есть! Настоящие, уродливые шрамы. У одного пальцев не хватает на руке. И они… А, да что я тебе-то рассказываю! Послушай, Ларин, мы сделали великое дело! Я старый, умный, я правду говорю. Надеюсь, мы все-таки спасем человечество. Отвратительно звучит, да? Пафосно? – Гердт коротко и нервно рассмеялся. – Бред! Но это так. Только ты рожу-то повеселее сделай, Ларин. Там знаешь сколько таких – нормальных, красивых? Так что у тебя тоже все еще будет. Вы, главное, возвращайтесь. Мы будем ждать.

Гердт потряс перед носом Тимура сжатыми кулаками. Опять хохотнул. Глаза его блестели, на щеках неровными пятнами выступил румянец. Тимур посмотрел на бывшего работодателя долгим внимательным взглядом. Улыбнулся:

– Ты прав, Эдик. По крайней мере, мы будем знать, что сделали все, что

смогли.

2

Все. Теперь точно все, сказал себе Риф. Взял с койки приготовленную амуницию: спецуху, боты, маску. Приладил на спину тяжелый рюкзак с запасом фуду. Рукоять резака легла в ладонь удобно и правильно.

Он непроизвольно задержал дыхание и всем телом продавил мерцающую пленку перехода.

Ветер набросился на человека с остервенелой радостью, принялся трепать спецуху. По затемненному пластику маски заскреблись снежинки, точно лапки десятков жуков. Ну, здравствуй, Фригория, подумал Риф. Давно не виделись, соскучилась?

Последние сутки он провел вместе с младшим братом. Проверяли системы, готовились к старту. На посторонние разговоры, сожаления и воспоминания времени не было. В тусклом марсианском небе, поглощая энергию солнца, дрожала и крепла струна, которая должна была завести команду отчаянных, но не отчаявшихся землян к звезде Глизе-581. За далекой планетарной системой ученые наблюдали почти век, но добраться туда было невозможно. Благодаря живым кораблям аутеров и открытому аутер-кидами переходу, путешествие в двадцать световых лет стало реально совершить за двадцать земных месяцев, да и то, большая часть времени уходила на разгон-торможение. Если все пойдет нормально. Если людям повезет.

Команда подобралась разношерстная. Кроме аутер-кидов и бывших каторжников, в подмогу Тимуру и его команде Совет отобрал нескольких ученых и с десяток военных, готовых рискнуть жизнью. Все они получили билет в один конец. На борт приняли несколько сфер жизни, содержащих земные биомы. Добравшись до планеты и убедившись в ее пригодности для жизни, разведчики должны были превратить ее в будущий дом человечества. Затем построить пространник, подать сигнал и ждать прибытия колонистов с Марса. В случае неудачи у людей осталось максимум несколько столетий, пока истощенное умирающее Солнце не превратится в красный гигант и не поглотит планету, ставшую временным пристанищем беглецов с Земли.

За сутки до старта всех членов команды отпустили: попрощаться с близкими и закончить свои дела.